Здравствуйте! Моей маме 68 лет. В середине июля у нее начал «закрываться» правый глаз, а к 20 июля «прикрылись» наполовину оба глаза и появились нарушения речи – говорила так, будто бы во рту что-то есть и она обратилась к неврологу 29 июля – ее отправили на госпитализацию с подозрением на микроинсульт. В этот же день в больнице ей сделали прозериновую пробу и поставили диагноз «миастенический синдром». Лечащий врач сказал, что необходимо провести полное обследование организма. В больнице ей каждый день давали калимин по 1 т. 4 раза в день. Состояние начало резко ухудшаться, на фоне приема калимина у нее появилось «недержание» стула, стала жаловаться на невозможность жевать. После того, как она примет таблетку калимина, у нее появлялось чрезмерное слюноотделение и слюна была жесткая и тягучая, ее невозможно было проглотить, также она очень сильно начинала потеть, слабость усиливалась, за раз могла съесть только 2-3 чайные ложки жидкой пищи и то с большим трудом. С 12 августа ей назначили, помимо калимина, утром и вечером прозерин по 1,0 в/м. Через 3 недели пребывания в больнице она не могла уже самостоятельно глотать, физически была очень слабая, и врачи обнаружили у нее обезвоживание организма, так что у нее веки были как бумажные и находились на расстоянии от глаз, 19 августа в середине дня окулист осмотрела ее и сказала, что из-за обезвоживания началась эрозия роговицы, после этого ей к вечеру через нос ввели пищепроводящий зонд. 21 и 22 августа она не спала ни днем ни ночью, объясняла это тем, что возникают большие трудности с дыханием, боится задохнуться. К вечеру 22 августа мы заметили, что она дышит исключительно «животом», сообщили об этом дежурному врачу и медсестра ввела ей дополнительно еще один кубик прозерина, но мама дышать лучше не стала и через час в ночь на 23 августа по нашему настоянию ее перевели в реанимационное отделение, там сначала ей подключили кислород, но это не дало никакого эффекта и к вечеру 23 августа ее вывели из сознания и установили ИВЛ. С 29 июля по 22 августа полное обследование было закончено… Диагноз уточнили: миастения. Врачи говорили, что такого течения миастении не видели никогда и единственное лечение, которое может помочь при данном заболевании, это плазмоферез. 26 августа из другой больницы к ней приезжал заведующий реанимационным отделением и провел один сеанс плазмафереза, к вечеру 28 августа состояние улучшилось – глаза открылись, но самостоятельного дыхания еще не было, врачи пробовали отключать ИВЛ – 2 раза вздохнет и больше дышать не может. Повторный сеанс плазмафереза ей сделали 29 августа и к 31 августа состояние ее настолько улучшилось, что ей сняли ИВЛ, а 1 сентября убрали зонд и она стала кушать самостоятельно. Сначала она разговаривала шепотом, постепенно голос вернулся, но остался несколько гнусавым, физическое состояние очень слабое, но глаза открылись и все мышцы действовали нормально, затруднений в дыхании, жевании и глотании не было. 3 сентября ее перевели из реанимации в нервное отделение и мы, боясь того, что ей опять будут давать калимин, и ей опять станет хуже, по своей инициативе забрали маму домой. С нас взяли расписку, что мы претензий к данному учреждению не имеем. Сейчас, уже 3 недели мама дома, постепенно силы прибавились, но не в полной мере (с трудом встает без помощи рук с положения «на корточках»), лекарства, которые ей назначили, мы выкупили, но она их принимать отказалась, считает, что именно из-за лекарств у нее так мгновенно в больнице ухудшилось состояние. На данный момент гнусавость прошла, но речь немного невнятная, не выговаривает букву «Р» – что это – признак миастении или остаточное явление от длительного применения ИВЛ (8 дней) и зонда (14 дней)? Скажите, пожалуйста, правильно ли поставлен диагноз и может ли при миастении быть нарушение речи без каких-либо других симптомов? Чем нужно продолжать лечение – делать ли еще сеансы плазмафереза, калимин давать боимся. Во вложении выписка из истории болезни, в ней зафиксированы все результаты лабораторно-инструментальных исследований, в выписке указан биохимический анализ крови на дату 01 августа, т. Е через 2 дня после госпитализации.